Вот не очень сложная задачка для студентов второго-третьего курса юридического факультета любого казахстанского вуза, где изучают конституционное право и права человека.
Исходные данные и условия задачи:
1. Конституция РК в статье 24 установила свободу труда и свободный выбор труда. Согласно той же статье принудительный труд запрещен, кроме случаев чрезвычайного или военного положения, а также если он определен по приговору суда, вступившего в законную силу.
2. Трудовой кодекс РК, принятый в 2007 году, в статье 8 определил, что под принудительным трудом понимаются работы или услуги, выполнения которых требуют от человека под угрозой наказания, и на которые он не давал добровольно согласия. В этой статье кодекса указано, что принудительным труд не является во время чрезвычайного или военного положений, а также труд по приговору суда.
3. Уголовно исполнительный кодекс РК, принятый в 1997 году, в статье 99 устанавливает, что все осужденные к лишению свободы (заключенные) обязаны трудиться на тех работах и местах, куда их направит администрация исправительного учреждения, а отказ от работы является злостным нарушением и наказывается.
4. Практический пример: администрация колонии предложила осужденному работу и трудовой договор с предприятием уголовно-исполнительной системы, заключенный отказался, потому что его не устраивают условия труда, размер оплаты, а главное – он не обладает необходимой квалификацией для выполнения такой работы. Администрация колонии вынесла ему предупреждение в виде выговора за отказ от работы, наличие которого не позволяет заключенному колонии-поселения в течение 6 месяцев проживать со своей семьей за пределами колонии, что закон допускает, а также рассчитывать на условно-досрочное освобождение.
Вопросы:
1. Как студент юрфака может охарактеризовать сложившуюся ситуацию.
2. Права ли администрация колонии?
3. Как можно разрешить сложившуюся правовую ситуацию?
Ответы:
1. Сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать как коллизию, то есть противоречие правовых норм. Положение статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса о том, что все осужденные к лишению свободы обязаны трудиться на работах и местах, определенных администрацией колонией, а за отказ от работы следует наказание, вступает в противоречие с положениями статьи 24 Конституции РК и статьи 8 Трудового кодекса РК.
Особо дотошный студент-юрист даже указал бы, что положение статьи 99 УИК РК противоречит положению Конвенции ООН о запрещении принудительного труда, который Казахстан подписал и ратифицировал, то есть в установленном законом порядке признал частью своего национального законодательства. Конституция РК, Трудовой кодекс РК и Конвенция ООН запрещают принудительный труд, кроме случаев, когда он определен во вступившем в законную силу приговоре суда. В имеющемся у осужденного приговоре к лишению свободы ничего не говорится о том, что он одновременно приговорен к принудительному труду в определенных местах и на определенных работах.
Дотошный студент также бы указал, что уголовное законодательство Казахстана содержит два вида принудительного труда: это исправительные и общественные работы. В первом случае осужденный трудится по месту своей работы до осуждения, то есть с него в принудительном порядке взыскивается часть заработка на погашение вреда, причиненного совершенным им преступлением. Во втором случае осужденный приговаривается к общественно-полезному труду, и тоже в свое свободное время должен отработать до 240 часов на объектах коммунальной собственности – чистить улицы, площади, арыки и т.д.
При этом и при исправительных и при общественных работах никто никаких договоров с осужденным не заключает, а часть заработка по приговору и исполнительному листу удерживается принудительно при исправительных работах. При общественных работах основанием трудиться по общественному благоустройству является приговор суда.
Более того, как следует из статьи 8 Трудового кодекса РК, даже если лицо было осуждено к принудительному труду, оно не может быть передано никакому физическому лицу, то есть индивидуальному предпринимателю, или юридическому лицу, то есть организации, а работать оно должно под надзором государственного органа на общественных работах.
Какой из этого может быть вывод из оценки этой правовой ситуации:
А) Принудительный труд запрещен Конституцией РК, Трудовым кодексом РК и Конвенцией ООН о запрещении принудительного труда.
Б) Принудительным трудом не является принуждение к труду во время чрезвычайного или военного положения, а также, если лицо осуждено по приговору суда, где этот труд определен.
В) Таким принудительным трудом являются исправительные и общественные работы. Они не требуют никакого согласия осужденного, не определяются никаким трудовым договором, и исполняются непосредственно по приговору суда. Именно поэтому он не считается принудительным трудом, в полном соответствии с международными правовыми стандартами.
Дотошный студент бы добавил, что такого же мнения – о разрешении принудительно труда в Казахстане лишь в определенных случаях военного и чрезвычайного положения и по приговору суда к исправительным и общественным работам – придерживаются и авторы Научно-правового комментария к Конституции РК, подготовленного под редакцией члена-корреспондента Академии наук РК Г.А. Сапаргалиева.
В то же время, согласно статье 99 Уголовно-исполнительного кодекса РК, все заключенные обязаны трудиться на работах и местах, определенных администрации колонии, то есть могут быть принуждены к труду и наказаны за отказ от работы. То есть в местах лишения свободы используется принудительный труд, труд под угрозой наказания, если заключенный не давал добровольного согласия на данную работу и ее условия.
1. В связи с этим первый вопрос: с правовой точки зрения ситуация становится еще более сложной, поскольку осужденные в колонии-поселении принуждаются не к определенной работе по приговору труда, а к подписанию трудового договора с работодателем, определенным администрацией колонии. Причем трудовой договор заключается с соблюдением всех требований трудового законодательства, содержащихся в Трудовом кодексе РК. Однако сам договор, если нет добровольного согласия заключенного, подписывается им под принуждением, под угрозой наказания. Это делает саму теорию и практику договорных обязательств бессмысленной, так как одной из сторон договор подписывается принудительно.
Любой договор, в том числе и трудовой, подписывается на основе равноправия и свободного волеизъявлению сторон. Подписание договора под принуждением является основанием для признания такого договора недействительным. Так установлено гражданским законодательством Казахстана. И всё содержание трудового договора становится бессмысленным, если одна из сторон, в данном случае заключенный как наемный работник, подписывает его под принуждением. Неважно, какие условия труда, какая работа, какой размер зарплаты установлен в трудовом договоре, если работник (заключенный) не может против них возражать и должен подписать этот договор под угрозой наказания.
Таким образом, студент-юрист должен был бы написать, что труд, даже оплачиваемый, заключенного, если он подписывал трудовой договор без добровольного согласия, является принудительным. Если руководствоваться Конституцией РК, Трудовым кодексом и Конвенцией ООН о запрещении принудительного труда, то заключенный имеет полное право не соглашаться на труд, с условиями которого он не согласен. Судья должен был указать, что при этом принудительным трудом не являются работы, выполнение которых возложено в судебном приговором суда, вступившем в законную силу, причем форма и вид труда должны быть прямо указаны в приговоре. К таким работам, исходя из Конституции, Трудового и Уголовного кодексов РК, относят исправительные и общественные работы.
Приговор по лишению свободы не содержит никаких указаний на то, что осужденный приговорен к принудительному труду определенного вида и с определенными условиями. Поэтому администрация исправительного учреждения должна и может содействовать заключенным в трудоустройстве путем заключения с их согласия трудового договора с работодателем, в частности с учетом режима содержания или наказания в виде лишения свободы. Но принуждать их под угрозой наказания администрация не имеет права, если следовать Конституции РК.
Правда, при этом студент-юрист должен был обязательно указать, что если не учитывать Конституцию РК, Трудовой кодекс и Конвенцию ООН, а руководствоваться только положением статьи 99 Уголовно-исправительного кодекса, то осужденный обязан трудиться, то есть быть привлеченным к исправительному труду. То есть налицо очевидное противоречие между нормами статьи 24 Конституции РК, статьи 8 Трудового кодекса и Конвенции ООН нормам статьи 99 УИК.
2. Теперь, как следствие, второй вопрос: права ли администрация колонии, когда наказала заключенного за отказ подписать трудовой договор с не устраивающими его условиями труда, то есть отказ от принудительного труда. Правильный ответ – не права. Потому что, согласно действующего законодательства, если есть противоречия между разными нормами законов, то приоритет имеет норма закона, имеющего более высокое место в иерархии нормативно-правовых актов.
Проще говоря, поскольку Конституция выше Уголовно-исправительного кодекса, в случае противоречия нормы Конституции приоритетны. Аналогично и нормы Конвенции ООН, подписанные Казахстаном, имеют приоритет над национальным законодательством. Если речь идет о законах или постановлениях одного уровня, то приоритет имеют те, что были приняты позже. В данной ситуации норма Трудового кодекса РК, принятого в 2007 года, являются на 10 лет более свежими, чем нормы УИК, принятого в 1997 году. То есть студент-юрист, если ему непонятно, как поступать и применять, мог бы обратиться через вышестоящие органы – Министерство юстиции и Кабинету министров РК, чтобы те в свою очередь обратилось в Конституционный совет, в котором бы им объяснили данное противоречие.
3. Отсюда ответ на вопрос – что делать. Обращаться в Конституционный совет РК. При этом студент юрфака мог порассуждать об истории той правовой нормы – статьи 99 УИК РК. Обязательный труд как средство исправления существовал в Советском Союзе, в котором каждый человек был обязан трудиться до пенсии, а тунеядство преследовалось по закону. «Кто не работает, тот не ест!» Поэтому Уголовно-исправительный кодекс назывался тогда Исправительно-трудовой кодекс, а колонии назывались исправительно-трудовыми. Заключенные в сталинское время валили лес в тайге, строили Беломорканал, Магнитку, фабрики и заводы. Это была бесплатная рабочая сила, трудившаяся за похлебку и кусок хлеба.
После смерти Сталина система стала меняться. На смену лагерям с бесплатной рабочей силой появилась «химия», то есть направление осужденных на стройки народного хозяйства. Там были условно-досрочно освобожденные и колонисты-поселенцы. Заключенные же в колониях общего и строгого режима работали в промышленных зонах находящихся на территории исправительно-трудовых колоний. Такая система просуществовала до распада Советского Союза.
С созданием независимого государства и с принятием в 1993-1995 годах Конституций Казахстана труд перестал быть обязательным. В рыночной, а не в плановой экономике невозможно обеспечить всех работой. Стал существовать рынок труда и конкуренция, безработица и биржа труда. Соответственно обеспечивать работой всех заключенных стало невозможно. Тем более свободные граждане не все обеспечены работой. То есть сам принцип обязательного труда стал бессмысленным. Получается, что одни заключенные не работают, потому что нет работы, а других обязывают работать на работах с условиями, на которые они не согласны. В Казахстанских колониях содержится более 60 тысяч заключенных, а работой обеспечены около 20-30 процентов.
Конечно, обычные граждане могут сказать – это преступники, которые совершили преступления, пусть пашут, почему мы их должны содержать на квартирах? Ведь, в отличие от советских времен, получаемые осужденными зарплаты не расходуются на содержание в колониях (на питание и так далее). Поскольку на это выделяются средства из бюджета государства. Зарабатываемые заключенными средства идут на приобретение ими дополнительных продуктов питания, предметов первой необходимости и так далее, с учетом того, что многие осужденные проводят в «зонах» многие годы. Кроме того, заработанные деньги идут на возмещение вреда потерпевшим и поддержание своих оставшихся на воле семей.
И если у нас по-прежнему считается, что заключенные все должны быть привлечены к суду, то и в уголовном законодательстве должно быть прямо указано, к какому труду и на каких условиях заключенный привлекается. И в Уголовном кодексе, и в приговоре должно быть указано, что осужденный по решению суда одновременно приговаривается, например, к тяжелому труду на урановых рудниках, каменоломнях и прочих каторжных работах. А подобное является средневековьем и полностью противоречит международной практике.
При сложившейся практике, если даже заключенный не используется на таких работах, всё равно он используются на неквалифицированных низко оплачиваемых работах. Более того, в целом ряде случаев при грубом нарушении существующего трудового законодательства, с нарушением прав заключенных. Используется противоречащая Трудовому кодексу РК формулировка: гарантируется оплата труда не ниже минимальной. То есть на каждого в колонии перечисляется по 14 тысяч тенге – и всё. А дальше работодатель может заплатить заключенному (например, проживающему в колонии-поселении) дополнительно «налом» или не заплатить. Вообще в колониях-поселениях проблемы в поиске заключенных, желающих трудоустроиться, нет.
Во-первых, осужденные имеют право иметь деньги без ограничений и пользоваться ими без ограничений, в том числе и приобретать продукты питания, предметы первой необходимости и одежду. Поэтому иметь деньги в виде ежемесячной зарплаты – это возможность лучше жить.
Во-вторых, осужденные в колонии-поселении имеют право работать за пределами колонии и находиться на работе без сопровождения сотрудников колонии, то есть большую часть времени проводить на воле. В-третьих, при наличии постоянной работы и примерного поведения у осужденных колоний-поселений имеет право проживать со своей семьей за пределами колонии на своей или арендованной жилплощади. Наконец, когда есть работа, во всяком случае, говорю по личным ощущениям, срок проходит значительно быстрее.
Почему в исправительной системе есть «обязательность» труда и наказание за отказ работать, если все равно всех заключенных трудоустроить не удастся, и в колониях желающих трудоустроиться больше, чем вакантных мест? Можно только делать догадки и выдвигать предположения, основываясь на фактических наблюдениях. Приведу их.
1. Это пережиток советской карательной тюремной системы. Устойчивый стереотип мышления уголовно-репрессивной системы, которая рассматривает осужденных лишь как людей «второго сорта», как подневольный «люд», которым можно распоряжаться по своему усмотрению. И по правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений помимо трудового договора, заключенного с работодателем, существует типовой договор между администрацией колонии и работодателем. Называется он, согласно правилам, «Договор о направлении рабочей силы». То есть предполагается, что любая колония имеет в распоряжении какое-то число рабочей силы в лице заключенных, которых направляет на работу по своему усмотрению. Это, конечно, не рабский труд, поскольку он оплачивается и соблюдаются правила по технике безопасности, нормируется рабочее время, физическим возможностям заключенных и так далее, но, тем не менее, сама формулировка «направление рабочей силы» крайне сомнительна с точки зрения труда и соблюдения прав человека.
2. Здесь можно рассмотреть широкое поле для коррупции. Если заключенный не может отказаться от договора с работодателем, который выбран на усмотрение администрацией, то соответственно, он не может не согласиться с размером оплаты труда. То есть работодатель получает дешевую рабочую силу, которая, к тому же не может возмущаться условиями труда, потому что согласно той же статье 99 УИК РК, отказ от работы заключенным при разрешении трудового конфликта, запрещается. Тогда близкий к администрации колонии работодатель, например, представитель строительной организации, обращается к администрации, чтобы получить дешевую рабочую силу (а многие заключенные – квалифицированные рабочие), которым можно платить значительно меньше, чем если бы набирать строителей на воле.
Это точно так же, как использовать дешевого труда нелегальных мигрантов из соседних Узбекистана или Кыргызстана. Существуют ли при этом иногда «откаты» при предоставлении дешевой рабочей силы – сказать не берусь, но такая возможность существует. Работодатель, выбирая рабочую силу из числа заключенных, имеет соответственно, большую прибыль, чем работодатель, который использует свободных наемных работников. Более того, тяжелый труд заключенных можно использовать при недостатке бюджетных средств на государственные нужды.
3. Это способ избирательного подхода к заключенному и оказание, таким образом, на них влияния. Когда что-нибудь не удается, а заключенные хотели бы поработать, то администрация колонии может выбирать, кому дать работу, а кому нет. Не жалуешься на условия содержания, не будешь «качать права» – дадут хорошую работу. И наоборот, неугодным заключенным можно предлагать не устраивающую их работу и наказывать за отказ от нее, таким образом «ломая» несговорчивого осужденного. Всё описанное – это немного более рельефное отражение всего того, что происходит и в обычной жизни. Вот так бы примерно написал студент, интересующийся глубоко изучивший поставленные задачи и вопросы, и попытавшийся на них ответить.
Я давно уже не студент, но сформулированная выше задача оказалась для меня практической, поскольку я получил выговор за отказ от подписания трудового договора. Более того, задача оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал. Самое забавное – я наступил на собственные грабли. В 2005 году, проводя анализ казахстанского законодательства на предмет его соответствия Международному пакту о гражданских и политических правах, я указал в документе, направленном в государственные органы, на статью 99 УИК РК, которая противоречит Пакту и Конвенции ООН, и статьи 24 Конституции РК в части разрешения принудительного труда. К сожалению, тогда на это не обратили внимания, а я не имел ни времени, ни настойчивости в решении этой проблемы.
Кстати, я получил выговор на основании статьи 99 УИК РК. Понятно, что дело не в моем выговоре, хотя он с любой точки зрения вынесен мне незаконно. Трудно решить проблему в принципе. Либо в нашей стране должно быть признано, что в отношении лиц, осужденных к лишению свободы, разрешен принудительный труд и что приговор о лишении свободы одновременно означает, что осужденный приговорен к исправительному труду и администрация колонии определяет, на какие работы его послать, с какими условиями и какой оплатой труда. Тогда не надо оформлять такие решения договором, подписываемым принудительно, а определить всё в уголовной справке законодательства (или в приговоре)
Статья 99 Уголовно-исполнительного кодекса противоречит другим статьям, и ее нужно привести в соответствие с конституционной нормой и специальным квалифицированным пактом о международных отношениях. Именно эти вопросы я поставил в ряде своих жалоб в Комитет уголовно-исправительной системы Минюста РК и его Управление по Восточно-Казахстанской области, специализированному прокурору по надзору за закрытыми учреждениями ВКО, в Генеральную прокуратуру РК и Восточно-Казахстанскую областную прокуратуру, уполномоченному по правам человека РК и в Конституционный совет РК. Все вышеназванные органы, за исключением Конституционного совета, заняли круговую оборону. Они ссылаются на статью 99 УИК РК, при этом дело не движется далее этой статьи, будто не существует других документов, кроме данного кодекса. В полученных мною ответах из перечисленных выше органов даже не упоминают ратифицированную Конвенцию ООН о запрещении принудительного труда.
Мне хочется добиться ответа на вопрос: является ли труд заключенных принудительным? Директор Национального центра по правам человека в РК при уполномоченном по правам человека в РК господин Калюжный указал в своем ответе, что труд является основным средством исправления осужденных к лишению свободы, поэтому они должны заниматься «общественно-полезным трудом». Такой типично советский подход, не соответствующий международной практике, да еще и общественный труд перепутан с общественно-полезным трудом. Так что все перечисленные органы мне ответили, что выговор законен, практически не ответив на доводы, изложенные в моей жалобе. Поэтому я обратился в суд с заявлением о незаконности выговора и ходатайством об обращении в Конституционный совет о признании статьи 99 УИК неконституционной.
Евгений Жовтис,
ОВ 156/13 г Усть-Каменогорск,
1 марта 2010 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий