Заявление о дальнейших действиях

26 апреля 2010г. Надзорная коллегия Верховного суда РК отказала в возбуждении надзорного производства по рассмотрению ходатайства моего адвоката В.Воронова.
На брифинге, состоявшемся после оглашения этого решения, было заявлено, что у меня еще есть возможность самому обратиться с ходатайством в Верховный суд или в Генеральную прокуратуру.
Я не буду этого делать. Я не собираюсь продолжать играть в игру под названием «правосудие по-казахстански».

Перед вынесением мне приговора в Балхашском районном суде я сказал, что «здесь нет правосудия, нет справедливости и нет смысла просить такой суд о чем-либо».
В знак протеста против явной необъективности судебного процесса, нарушения принципов равноправия сторон и состязательности, отказа во всех основных ходатайствах стороны защиты, отказа назначить дополнительные и повторные экспертизы, отказа вызвать в суд и допросить независимых экспертов и специалистов, отказа дать достаточное время для подготовки к прениям, я мои защитники отказались от участия в прениях, а я отказался от последнего слова.
В суд апелляционной инстанции меня, уже находящегося под стражей в следственном изоляторе города Талды-Коргана, не доставили и не дали возможности выступить и защищаться против обвинений.
Ни в суде первой инстанции, ни в апелляционном суде у меня не было возможности эффективно защищаться, представлять свои доводы и опровергать доводы стороны обвинения.
Суд (я имею в виду и Балхашский районный суд, и апелляционную инстанцию Алматинского областного суда, и надзорную инстанцию Верховного суда) говорит, что я совершил «наезд на пешехода, идущего в попутном направлении».
Получается, что я то ли ехал по тротуару, то ли по обочине, то ли по пешеходному переходу и сбил человека.
Ни орган дознания, ни прокуратура, ни суд вообще не оценивали действия пешехода, который ночью шел по неосвещенному шоссе, за пределами населенного пункта, посередине моей полосы движения, там, где нет пешеходного перехода, где нет ни одного запрещающего или предупреждающего дорожного знака, а разрешенная скорость – 110 км/ч.
А ведь согласно закону, пешеход несет точно такую же ответственность за нарушение правил дорожного движения, повлекшее тяжкие последствия, что и водитель.
Суд не ответил на вопрос, почему я, совершенно трезвый, не превышающий допустимой скорости, едущий ночью по шоссе, по своей полосе движения, вне населенного пункта должен был предвидеть появление на проезжей части нарушающего правила дорожного движения пешехода. Ведь предполагается, что все участники дорожного движения соблюдают его правила.
Суд не обратил никакого внимания на то, что нет никаких объективных доказательств того, что я был ослеплен на 100 метров до встречных машин. При этом суд отказал в проведении экспертизы для установления или опровержения этого утверждения.
Суд никак не оценил тот факт, что в течение всего периода дознания я был в статусе свидетеля и не мог воспользоваться своим правом отвода экспертов и постановки им своих вопросов. Я был ознакомлен с результатами автотехнической экспертизы одновременно с постановлением о её назначении. В результате основанное на сфальсифицированных данных экспертное заключение легло в основу обвинения и приговора.
Суд отказался рассматривать заключение независимых экспертов и специалистов и отказал в ходатайстве стороны защиты допросить их в суде. А ведь согласно заключению двух российских специалистов-экспертов с более чем 20-летним стажем, скорость моего автомобиля не превышала допустимого максимума с учетом времени суток, погоды, дорожного покрытия и т.д. Согласно тому же заключению у меня не только не было технической возможности избежать дорожно-транспортного происшествия и наезда на пешехода, но я даже не успевал включить тормозную систему. Заключение казахстанского независимого эксперта, одного из авторов методики, по которой проводится автотехническая экспертиза в нашей стране, поставило под сомнение все выводы официальной экспертизы и указало на ряд методических ошибок. Выводы этих не вызывающих сомнений в профессиональной квалификации зарубежных и местных экспертов и специалистов были полностью проигнорированы судом.
Нет смысла говорить о еще целом ряде процессуальных нарушений, которые, почти полностью отражены в отчете миссии независимых наблюдателей авторитетной Международной Комиссии Юристов, посетивших рассмотрение моего дела в суде апелляционной инстанции.
К сожалению, ни орган дознания, ни прокуратура, ни суд не хотели и не собирались ни в чем разбираться.
Как указано в приговоре и решениях судов последующих инстанций, суд определил соразмерное наказание и учел отягчающие и смягчающие обстоятельства. При этом, как заявил прокурор в ходе судебного процесса в Балхашском суде, никаких смягчающих обстоятельств у меня нет. Для прокурора и суда не имеет значение, что я ранее не привлекался к уголовной ответственности, имею детей, семью, положительно характеризуюсь, лауреат ряда международных премий, член целого ряда комиссий, экспертных советов и групп. Что я не скрывался с места происшествия и предпринял все возможные меры, немедленно вызвав полицию и скорую помощь. Что я сразу же попросил прощения у родственников погибшего Каната Молдабаева, приехавших на место происшествия, а через три дня – у его матери. Все это не имело для прокурора и суда никакого значения.
При таком «правосудии» никаких шансов добиться справедливости у меня нет.
Но у меня есть право обратиться с индивидуальной жалобой в Комитет ООН по правам человека. И этим правом я воспользуюсь.
Самое тяжелое в этой ситуации это то, что я явился невольным виновником гибели человека. Я не видел пешехода, не мог его видеть, а когда увидел, было поздно, и избежать наезда я не мог. Это – трагедия, несчастное стечение обстоятельств. Я сделал в этой ситуации все, что считал нужным и правильным по отношению к родственникам погибшего и, прежде всего, к его матери Райхан. Я благодарен ей за слова прощения, за попытку доказать примирение, за ее заявления и за мужество, с которым она пробивалась из своего села Баканас в город Талды-Корган, чтобы в суде апелляционной инстанции подтвердить, что она меня простила. Это крайне важно с моральной точки зрения. И, наверное, это для меня – главное.

Евгений Жовтис
8 мая 2010 года
г. Усть-Каменогорск